Today is only yesterday’s tomorrow
Ken Hensley


Сломанные крылья

Я остался один против неба.
Крылья черные сломаны, не взлететь.
Я остался один против неба.
А прекрасно ведь жить и хотеть.

Я остался один, без друзей.
Смерть не жестока, она слепа.
Но когда тебя уходят скорей,
Очень сложно найти слова.

Я остался один против всех,
И дорогу мою не найти.
А когда-то ведь был успех,
А когда-то летели дни.

Я остался один. Против Неба.
Я смотрел в серый пасмурный свет,
Где Надежда пройти не сумела,
Потому что надежды мне нет.




The Unforgiven

Вечность пять на пять шагов,
И опять.
Громыхающий засов
Не поднять.
Здесь надежде места нет,
Ну и пусть.
Пусть исчез давно уж свет,
Но есть путь.
И мелодия в туман,
В тень.
Это вовсе не обман,
Этот день.
Безнадежность и тоска
Пополам
С силой драться до конца –
Не за дам.
Не за дам, не за себя
Так.
И обид не затая,
То пустяк.
Снова пять шагов на пять.
Навсегда.
Невозможно не сказать:
Никогда.
Никогда мне не видать
Свет.
В полнолунье не взлетать.
НЕТ.

… so I dub the Unforgiven…



Стихи приходят - как им отказать?
Стихи приходят – как их отозвать?
Стихи приходят кровью на губах,
А не мерцаньем чистым серебра.


Эта жизнь

Времена не выбирают – в них живут и умирают

Мы встречались не раз и не два,
Мы в бою убивали друг друга.
Эта жизнь – не простые слова,
Это горькая вечная вьюга.
Мы не знали, стреляя в горах,
Или танк направляя в атаку,
Что застынет навеки в глазах
Узнавания яркое пламя.
Мы не знаем, ища в полусне
Рукоять сабли иль ятагана
То, что встреча на этой земле
Подсердечная страшная рана.
Мы не можем друг друга минуть,
Мы не можем не пить с зеркалами,
Мы не можем сказать: стоп! Забудь!
Это глюки больного сознанья!
Мы кого-то теряем легко,
А других – загибаясь от боли…
И за что нас всех Там, Высоко,
Присудили к кровавой юдоли?
Мы сойдемся не раз и не два,
Мы узнаем друг друга, конечно,
Даже если в обличье врага
Мы шагнем вместе в горькую вечность.




Зачем

Я разучилась верить в жизнь и больше как-то не хочу.
Зачем любить, зачем страдать, зачем искать свой путь?
Смотреть в глаза последний раз не другу - палачу
И потерять свою мечту, поняв, что не вернуть?

Зачем скакать на ровный строй, на выстрелы в лицо
И навзничь пасть на белый снег, холодный, точно кровь?
Загнать коней лишь чтоб понять – разрушено крыльцо,
Давно здесь больше не живет твоя ушедшая любовь?

Зачем стучать о камень лбом, молясь невесть кому?
Зачем внимать профессорам, отдав свои гроши
За мудрость прожитых веков, столь чуждую уму?
Зачем бумагу покупать, пиши иль не пиши?


Зачем кричать на всех углах, что наша жизнь все хуже?
Никто не может отвечать на мой вопрос зачем.
Пора идти, идти вперед по солнцу и по стуже,
Забыв про гордость и про честь покинутых эмблем.





Если веришь, помолись за меня,
Отмоли, если не сможешь, грехи.
Я сейчас оседлаю коня
И уйду до скончанья войны.

Меня ждут кровь и смерть, меч и бой
И атаки хмельное вино.
Помолись, для меня это боль,
Но еще не совсем все равно.

Мне коленей не преклонять,
Помолись же за упокой.
Я давно не люблю убивать
И кто знает, каким будет бой?

Горн зовет, знамя вьется уже,
Собирается войско в поход.
Я прошу, помолись обо мне,
В час, когда воссияет восход.





Портвейн, коньяк и «Беломор»,
«Гражданка» или «Перевал»,
Больной и горький разговор
И пониманье: жизнь прошла.

Прошла неведомо когда,
Оставив горечь, злость и боль;
То чувств же, светлых иногда –
В душе кровавая мозоль.

Одно желанье – шаг в окно,
Порвать запутанную цепь,
Взглянуть с усмешкой в черный ствол…
Вот только песню бы допеть!

Допеть, вообще не зная нот,
Допеть, напившись допьяна…
На трезвую башку пройдет,
Одно оставив: жизнь прошла.





Обреченность идти до конца по однажды избранной дороге,
Одиночество, тенью застывшее над головою,
Пред которым умолкнет Судьба и отступят вдруг Боги,
И оставят тебя с вековечной твоею бедою,
Обреченность на Вечность огня и карающей стали,
Обреченность на бой, с невозможностью нашей победы,
И печаль от того, кем мы были и кем же мы стали,
Радость, что невозможно грядущее горькое ведать…
Понимание, что искорежены черные крылья,
Понимание, что на руках золотые оковы,
Обреченность на память о том, что мы счастливы были,
Но нарушили некогда данное честное слово,
Невозможность забыть, что есть Вера, Любовь или Счастье,
Понимание – с ними навек разминулись дороги,
Горечь знания, что вековечны такие ненастья
И уверенность – Гордость сильнее проклятий и боли.










Мы

Мы оставляем себе только гордость,
Водкой снотворное мы запиваем,
Сотни кошмаров приходят из ночи,
Морок кровавый в сознанье всплывает;
Мы режем руки тупыми ножами,
В русскую ночью играем рулетку,
Мы напиваемся вдрызг с зеркалами
И задержаться не можем нм этом.
Плакать давно уже мы разучились,
Если смеемся, то зло или горько.
Как этой жизнью мы так отравились,
Что из лекарств нам осталась лишь водка?


***


Я больше не воюю.
Перевоевала.
Раз за разом, жизнь за жизнью, бой, кровь, грязь…
Есть упоение в бою, Ё
И бездны мрачной на краю,
И тяжелеет меч в руке
От душ, повисших на клинке...
Столпы империй рухнут в пыль,
Века изменят лик земли,
Но пролегли на тыщи миль
Следы сапог по той пыли,
Следы сапог, следы подков.
И пеплом сдобрены поля.
Пусть мы - заложники веков,
У нас в заложницах - Земля!
И славу битве я пою
Там, где сойдемся мы с тобой.
Есть упоение в бою –
Так пусть сильнее грянет бой!
Подъял над битвою закат
Знаменье алое свое,
И в чаше шлема - кровь врага,
И мы пьянеем от нее!
Нас тьмы, и тьмы, и тьмы, и тьмы –
До бездны, до исхода сил! –
И содрогаются холмы
В немом предчувствии могил.
И только смерть узрев свою
На миг походим на людей...
...Есть упоение в бою...
...Ну, что ж ты смотришь?
Бей.

Это сначала. А потом только усталость – не поднять головы, не заснуть, хоть неделя без сна, не покончить с этим. Нет, не сводить счеты с жизнью. Просто вылететь в атаку впереди строя. И все. Я знаю, проверяла.
И невольно вспоминаешь то, что откидывалось в сторону, безжалостно отметалось прочь – не время, наутро бой!, то, во что не верилось, что считалось вымыслом, сказками.
И в какой-то момент рука тянется не к клинку. К книге. Или камню. Или бумаге, исчерканной тайными знаками.
Я перевоевала.
И танец над Бездной. Почти такой же, как раньше. Но иное оружие в руках, не Сталь, но Сила.
А потом приходит понимание, что Сила солому ломит, но не все в этой жизни солома. И после костра, яда, своей же рукой направленного кинжала, что-то рвется.
Лязг, кровь, грязь.
Сорванный голос, прорванный фланг, чудом подхваченный стяг.
Бой.
Смерть. Какая, Бездна и Звезды, разница, чья.
И какая по счету.
Раз за разом, круг за кругом, жизнь за жизнью…

Я больше не воюю.
Перевоевала.
Раз за разом, жизнь за жизнью, бой, кровь, грязь…

Остается усталость. Другая. Та, что после курганов и тризн, отпеваний и отходных.
По друзьям.
Никогда не знаешь, кто в этот раз ляжет первым.
И – на чьей стороне.

И – кому в этот раз говорить:
- Ну, что ж ты смотришь?
Бей.


Back

Сайт управляется системой uCoz