Он был героем сказки. Он знал это точно. И это вселяло в него уверенность в завтрашнем дне. Вовсе не было чувства несправедливости, обиды или беспомощности. Сознание того, что он – герой, пришло сразу, как только он возник из небытия, поэтому Элвин Эль Старро просто не знал, что такое – быть простым человеком, и был уверен, что лучше существования в виде сказочного героя быть ничего не может. Он очень удивился бы, скажи ему кто-нибудь о том, что сам он – не личность. Личность – возразил бы Элвин - только придуманная. Кем и когда придуманная – он не знал, но прекрасно сознавал, что все сказки заканчиваются хорошо, поэтому поводов для волнения было немного.
Элвин несся по дикой степи верхом на только что объезженном жеребце, и только ветер свистел в ушах. Конь так и норовил взбрыкнуть и сбросить седока, но что это за герой, если он не прекрасный наездник? А Элвин был безупречным героем. Поэтому все попытки дикого жеребца сбросить надоедливую ношу были безуспешны.
«Держись, Меалле, я иду к тебе!» – повторял Элвин про себя, пришпоривая и без того горячего конька. Сказка есть сказка. Его женщину, чародейку Меалле, похитил некромант Диамантис. На Белом Совете вызнали - некромант задумал совершить самое громкое воскрешение из мертвых за всю историю Срединного мира. Вернуть к жизни Того, чье имя оскверняет уста – сильнейшие некроманты до сих пор не осмеливались на это. Самый великий злодей всех времен вполне способен, пробудившись, разрушить своей яростью весь Срединный мир. Да, когда-то его победил Блистательный Всадник, Ястен - Несущий Свет, да только такие герои давно перевелись.
И вот Диамантису (как и полагается во всех добропорядочных сказках, - усмехнулся про себя Элвин) пришло в голову погубить мир, разбудив страшное зло. Темные дела не совершаются без подготовки. Нужна была невинная душа, которая, будучи принесена на алтаре в жертву, разбудит Того, чье имя никогда не произносят. И этот жребий выпал Меалле, возлюбленной Элвина, белой чародейке, чище чьей души не было в Срединном мире.
Элвин не впал в панику. Хотя бы один раз спасти мир и любимую женщину – святой долг каждого героя. И, выслушав наставления Белого Совета, Элвин оседлал коня и пустился в путь.
А даже если не удастся спасти Меалле сразу, подумал Элвин внезапно, то выдастся шанс сразиться с самым страшным злом во вселенной и – победить, конечно. Меалле по всем законам сказок оживет, а слава о Элвине–победителе разнесется во все пределы. Перспектива была весьма и весьма заманчивой…
И даже когда он, не встретив никаких препятствий, добрался до замка некроманта, у него в душе не пробудилось ни малейшего сомнения…Даже когда он вступил под темные своды залов дворца, его сердце – сердце героя – не дрогнуло. Даже когда он увидел следы крови на полу, черный алтарь и то, что некогда было его Меалле – даже тогда отчаяние не запустило свои губительные когти в его сердце. Элвин улыбался…
Среди нарастающего гула Элвин расслышал шепчущий голос некроманта. Фигура в черном плаще вздымала руки к небу. Элвин стоял прямо у Диамантиса за спиной и стоило ему протянуть руку, взмахнуть мечом – некроманту никогда уже не пришлось бы завершить начатое. Но Элвин не пошевелился. Куда почетнее было сразиться с самым страшным злом во вселенной, чем исподтишка отрубить голову жалкому некроманту. Стать вторым Блистательным Всадником! Об этом Элвин даже и не мечтал раньше…А теперь до исполнения желаний, как и до некроманта, - рукой подать. Главное, подумалось Элвину, - выглядеть героически. Иначе, что это за сказка?
Добро всегда побеждает зло.
И Элвин стоял недвижно, даже когда стены замка рухнули, оставив только крошечное пространство вокруг алтаря. (На алтарь Элвин все же старался не смотреть. Чтобы преодолеть противный липкий страх и тошноту, он начинал думать о том, что Меалле вновь оживет после того, как зло будет побеждено, и тогда они снова будут счастливы вместе).
Элвин стоял неподвижно, когда в неизведанной глубине небес родился страшный вихрь, который, заполнив небо, опустился на землю, погрузив ее во тьму. Стоял, когда вокруг алтаря не осталось ничего, кроме непроглядной черноты, наполненной глухими стенаниями теней. Стоял, когда Диамантис повернулся к нему со странной улыбкой, обжигая взглядом ярко-оранжевых глаз. В этих глазах не было страха, только странное удовлетворение, совершенно неуместное сейчас. («Что, он не знает, что все это сказка?!» – мелькнуло у Элвина в голове.)
-Сказка! –некромант захохотал, и от этого хохота кровь застыла у Элвина в жилах, - Сказка! Сказка, сказка, сказка-а-а-а…
Элвин уронил меч и медленно обратил свой взгляд туда, где некогда были небеса…До последнего момента он верил, что все будет хорошо. Верил, пока сверху на него не опустилась сама Тьма и не накрыла его плотным погребальным саваном.
И тогда к дьявольском свисту ветра примешался визгливый торжествующий хохот некроманта.
-Не та сказка, Элвин, не та! Жалкий дурак! Какой из тебя герой?! Герой - это я! Не ты, а я! Я! Я-а-а-а…
-Все, а теперь спать. – Женщина подоткнула одеяло, а маленький мальчик завертелся, устраиваясь поуютнее.
-Ма, а этот Элвин …Диамантис его убил?
-Ну конечно, радость моя, добро должно быть наказано…Так бывает во всех сказках. А теперь – спи! Скоро утро…Уже рассветает.
-Ма? – мальчик сел на кровати.
-Ну что еще?
-А всегда зло побеждает добро?
-Разумеется, ведь это же сказка!
Женщина вышла из комнаты. Она отбросила прядь черных волос с мертвенно-бледного лица и улыбнулась, обнажив небольшие острые клыки. Потом она опустила тяжелые черные портьеры, с неприязнью покосившись на розовую полоску над горизонтом. Пора было скрываться в темноту - наступало утро, губительное для тех, кому покровительствует ночь.
