Загадка

Что сильнее силы,
Терпеливей ада,
Равнодушней смерти,
Непонятней рая?
Что несет забвенье 
Городам и горам,
Лик Земли меняет
С равнодушным взором
И зовет не верить
Прошлым поколеньям?
Лишь одно на свете
так всесильно – Время.
			


   На перекрестке снов

- Где мы, кто мы? Я не знаю…
Капает с деревьев сумрак…
- Вспоминай! Я же растаю!
Мне осталось меньше суток,
Слышишь, вспомни хоть немного,
Дай мне жизни, дай мне силы…
- Помню: звёзды, ночь, дорогу,
Ветер, спящий в листьях ивы.
Мы, как две большие птицы, 
На ветвях соседних сели –
Странный сон сегодня снится!
- Что ты, тише, в самом деле!
Я и так исчезну утром,
Нам не стоит торопиться,
Ты представь себе, как будто
Нам обоим что-то снится.
Отраженье твоей тени
В смутном зеркале пророчеств,
Обмануть хочу я время,
Дотянуть до края ночи.
- Я тебя не понимаю,
Только видишь – мы крылаты!
Может, вместе полетаем
До тумана и обратно?
- Нет, я не найду дорогу,
И тебе лететь не надо.
Видишь, в небе звёзд так много,
Словно гроздьев винограда.
Они светят постоянно,
Пусть никто на них не смотрит…
Просыпаться ещё рано,
Задавай свои вопросы.
- Нет, я вижу все ответы
В свете глаз твоих печальных.
Не хочу другого света,
Мне открылись твои тайны.
- Ты наутро всё забудешь,
Я исчезну без остатка –
Всё равно… Дыши, ты любишь
Этот воздух горько-сладкий.
- Нет, нас утро не разрушит!
Я клянусь, что всё запомню!
Эти птицы – наши души!
На воде слова из молний
Говорят, что мы бессмертны!
- Это ты – я не такая.
Ты бессмертная, наверно.
Я исчезну, я же знаю.
Моя ночь уже уходит –
Не прощайся с этой тайной.
-Подожди! Я буду помнить!
До свиданья!
- До свиданья…						

			


	    ***

Перекрёсток дорог у замшелого камня, 
Багровой луны на полнеба размах,
Звезды одинокой ночное мерцанье,
О вечности шепот в седых камышах.

И воздух так тонок, что сердце тревожит,
Что издалека слышен  птицы полет
И кажется странным, почти невозможным,
Такой несомненный и теплый восход.

И по любой из дорог перекрестка
Идти, не боясь ничего потерять,
Забыв о ненужном, спокойно и просто
В дорогу и ночь свою жизнь разменять.
	Бездна

Сонная ночь над сверкающим городом,
последний высотный этаж.
Фонарями на сотни осколков расколота
вода речная,
вода тёмная…
спрятаны дали 
за горизонтами –
забытый пейзаж,
забытый, заброшенный…
И ветер, как гость одинокий, непрошеный
странной тоской твоё сердце сжимает,
куда-то зовёт, шелестит, напевает,
сам себе непонятные сны объясняет.

Ветер не знает – ты с ним не сможешь,
у тебя граница – до края крыши.
Тебе его песни ещё кажутся ложью,
ты ветром безумным ещё не дышишь,
но он уже рядом – таинственный, сладкий –
глотай же, глотай, – поначалу украдкой,
вдыхай же, вдыхай – все сильнее и  больше…
Полёты безумны? Полёты смешны?
для ветра безумие – звук тишины!

А ночь сытой кошкой
над городом дышит,
глаза закрыла – лунные, жёлтые.
Внизу дискотеки, и смех еле слышен –
там люди танцуют, ночам непокорные,
без духа, без счастья,
слов не понимая,
отдавшие страсти
электронному раю…
Но они вдалеке, и их смех еле слышен,
и рядом уже шаги ветра по крыше,
и кто-то к плечу прикоснулся слегка
		 к правому…
и ты слышишь шёпот,
и так холодна и бесплотна рука
                   странная…

Видишь, ночь так темна перед зарей,
а рассвет не придет, ставший пленником тьмы,
зато мы – мы рядом с тобой.

Мы с тобой:
  
   дети ветра,
   внуки света,
   мрака братья,

   ночи сёстры, 
   сказки лета,
   песни счастья.

мы в ночи последней – свет и боль,
ты не бойся, смертный, – мы с тобой.

Ведь запутаться таким, как ты, несложно:
там, внизу,
подменили сказку ложью 
твои братья,
смотрят в нарисованную глубину,
не увидев за улыбками обмана.
И смеется, и смеется Бог Дурмана,
раскрывая им объятья – 
хватит рук на всех – 
и заблудится в поддельном счастье
первый грех…

Только ты не бойся – мы с тобой.
Видишь, ходят сны лихие
                над рекой,
и деревья водят в небе
	  головой,
и ворочаются думы злые
	  под землёй.

Здесь же только ветер, ты и мы –
Никому мы не подарим нашей тьмы…

Безразличны
стали
дали,
непривычны
голоса,
и в одном порыве встали,
страх и боль твою отняли
две земли и небеса.


Повернуться бы, вернуться
в надоевший свой приют,
но расстаться с ночью звёзды не дают.

Звёзды – отражения фонарей
в чёрном небесном море,
и куда – вверх или вниз лететь –
не все равно ли?
И падать куда – вниз или вверх –
не одно и то же?
Что одна река, что тысяча рек –
на бездну похожи.

Шагни через край, шагни в пустоту,
обнимись с ветром.
Минута и шестьдесят секунд –
разные вещи.
Шагни через край – ты умеешь летать
так же, как падать.
Все равно, куда – и не в асфальт,
так в газонную слякоть,
Или в тёмного неба спокойную гладь,
в звёздные стрелы
войдёшь по самую рукоять,
не чувствуя тела.
И будет тогда не нужно дышать
и плакать не надо,
а мы дадим тебе руки опять,
встанем рядом.

Ты слышишь, слышишь!

Не бойся, давай,

Шагни в Бездну.

Переступи через этот край –

Ты воскреснешь.
						28.10.2000	

		
  	   Мысли

Это так просто, как улыбнуться,
Это так больно, как след осколка,
Это так ясно, как взгляд ребёнка,
Слишком серьезно, чтобы споткнуться.

Это так трудно, как петь погромче,
Это так близко, как счастье – к жизни,
Это так ярко, как свет – сквозь призму,
Слишком огромно, чтобы закончить.

		

	Проклятие

Длинной шерстью станут латы,
Превратятся руки в лапы,
В когти – острый меч булатный,
Разум победят инстинкты.

Вспухнет клочьями рубаха
И толпа, дрожа от страха,
Поведёт тебя на плаху
Сквозь сырые лабиринты.

			
			
Плач по Серебряному веку в середине смуты Бронзовой эпохи

Я хочу плакать. Неоправданная реакция - 
плакать о том, что всё равно не изменится,
плакать о тех, кто всё равно не воскреснет.
Разве мне может быть хорошо в ситуации,
когда я придумываю эти причины и следствия,
да еще под тяжёлые, странные, дикие песни...

А все-таки больно. Вот как влияют слова -
чёрные буквы на белом экране компьютера -
на мою душу, которой всегда пятнадцать,
хоть маской возраста скрыта порой голова. 
Это просто чужие стихи, я их даже читаю по-своему,
я даже не знаю, что может за ними скрываться.

Золотой был давно, и теперь нам молчание - золото.
Век Серебра захлебнулся в крови революции,
высох от боли земли сокровенный источник творения.
Что после нас будет - глина, пластмасса и олово?
Бронзовый век. Не хватает ни смыслов, ни правил.
Слова умирают. Я вижу все признаки тления.

О, Авалон! Разве могут так ранить, как ты,
эти тупые, избитые рифмы и фразы,
на которые смута щедра, ведь они упрощают реальность.
Каждая мысль - вариация сладкой любви,
от которой тошнит (ведь нельзя столько сладкого сразу)
только меня. А другие воспримут как данность.

О, Авалон! Серебро твоих башен изъедено черным дождём -
электронным, кислотным продуктом болезни природы.
Мы не чувствуем слов, как чужую не чувствуем боль, -
лишь иногда слышим звуки и тоже поём,
Ставим слова на ненужные им костыли 
музыкальных аккордов - ведь жанр теперь как пароль.

Кто не с нами, тот против и, значит, он будет наш враг -
Крови все больше, земля с каждым днем все бесплодней,
Даже придуманный Бог этот круг разорвать не сумеет.
О, Авалон! Может, все происходит не так?
но я, дитя бронзы, обреченная плавить металл,
плачу о серебре, и душа незаметно ржавеет.
22.04.2002

		
	Дитя во времени

Милый ребенок во времени, ты скоро поймешь эту грань,
Нить, отделившую зло от добра всюду, куда ни глянь.
Люди слепые, люди стреляют сразу по всем мирам –
	Радостные пули собирают дань.
Если ты выберешь сторону зла – клянусь Богом, что будет так, – 
Но избежишь попаданий безжалостного свинца,
Дитя, отвернись упрямо, жди, отрицая свет –
	Радостная пуля подарит рикошет...

				(по мотивам «Child in time» «Deep Purple»)

Назад на Лирику