Когда в безлунную ночь мир внезапно стихает и замирает в холодном звездном свете, когда ветви деревьев прекращают свою вечную дрожащую песню, когда воды моря Перемен замедляют свой танец, когда гаснет огонь в очагах, когда темнота становится живой и осязаемой – не пугайся – это значит, что скоро будет восход второй луны. Знакомая тебе луна не покажется в такую ночь на небе, звезды погаснут, и рассвет настанет на секунду позже, чем обычно – потому что Вторая Луна будет безраздельно властвовать над миром.
Жди того момента, когда над бархатно-черной кромкой леса встанет зарево и просветит темные своды живым ярким серебром. И тогда, если твое сердце не разорвется от восторга, ты увидишь Ее восход. И не будет в эту секунду ни звука, ни шороха, ни движения - только Она внезапно покажется на небе – огромный, ледяной, серебряный шар, такой прекрасный, что сердце сжимает мучительная боль и тоска. И дыхание замирает в груди, и руки безвольно слабеют, и ноги перестают держать. И когда падаешь в высокую траву – Она оказывается прямо над тобой, и смотрит тебе в глаза и не отпускает. И видишь, что она – объемная, круглая, на ней темнеют впадины морей и сверкают пространства серебряных пустынь. И видно - какая же она холодная… И кажется, что она сейчас упадет на землю и раздавит тебя, но она все плывет над тобой, такая же непостижимая, пугающая и прекрасная – прекрасней всего на свете. И твои зрачки наполняет расплавленное серебро, оно льется прямо в твою душу, и ты становишься частью Нее, а Она – частью тебя. И ты видишь мир так, как видела бы его Она – если бы умела видеть. А Она глядит через твои зрачки и входит в твое тело, как в пустую перчатку, и ты становишься богом. И тонкий серебристый луч пронзает твою грудь, и – какая это страшная и сладкая боль! - ты умираешь, чтобы через секунду родиться вновь. Родиться уже другим, лишенным тела, которое ты вспомнишь, как ненужный груз. И наклонишься над собой, посмотрев в свои зрачки, которые навсегда впитали в себя серебряный свет, и улыбнешься. И полетишь…
Ты увидишь все…Как светятся темно-зеленые листья, окаймленные серебром. Как танцует в луче бабочка-однодневка – ее жизнь сгорает стремительно, и тем прекраснее ее неземной танец. Как светятся в темноте глаза дикого зверя – в них живет вечный голод и тоска, а серебряный свет Второй луны разжигает их вдвое сильнее. Как огонь пожирает самое себя, и от этого не становится менее прекрасным. Как земля улетает из-под копыт дикой степной кобылицы, и пыль летит за ней длинным шлейфом и тает в темной дали. Как каждый цветок водяной лилии несет в себе свою маленькую луну, которая слишком велика для него, и он все шире раскрывает свои нежные лепестки, израненные острыми ледяными гранями. Как волны моря Перемен звучат неземной песней, и тот, кто ее услышал и понял, заболевает вечной тоской по его прохладным глубинам, несущим успокоение, и, в конце концов, обретает там свой покой. И расплавленное серебро течет по водам и не тонет, и Вторая луна отражается в темной глубине и становится вдвое прекрасней. И ты поглядишь на ее отражение – и поймешь, что это – ты, и ощутишь холод одиночества и безысходности. Потому что, когда забрезжит рассвет, все забудут о тебе – потому что так положено от века. А ты будешь еще двести лет ждать Своей ночи. И слезы польются из твоих глаз, которых у тебя нет, и омоют твое обожженное сердце, которое ты сегодня потерял навсегда. И не за что тебе будет удержаться. И тогда из твоего горла вырвется Песня – плач по чужому счастью. Потому что одиночество – это страшно. И исчезнет земля и небо, и останется только черное ничто – и ты не вспомнишь, кто и когда тебя так страшно покарал. Покрал холодной красотой и холодом одиночества. А твоя песня будет так же прекрасна, как ты, и так же одинока – и может быть она донесется до какого-нибудь из миров и там коснется души неведанного существа, сидящего на оранжевой скале, задрав смешную морду к зеленым небесам, и оно будет вторить тебе своей собственной песней, унылой и приятной. И это единственное утешение для тебя.
А когда ты внезапно ты вспомнишь, что на самом деле ты лежишь на спине в темной ложбине и смотришь невидящими глазами в небо, то все кончится. И ты протрешь глаза, как после долгого сна, а на небе уже не будет ничего – только постепенно исчезающие предрассветные звезды. И никакой Второй луны. И ты будешь думать – что же было на самом деле, а что приснилось, и не будет никого, кто мог бы тебе что-нибудь рассказать…Только ты сам.
И ты встанешь и пойдешь, и встретишь людей, которые уже разводят новый огонь в своих очагах. И увидишь, как мир радуется новому рассвету, но сам останешься тих и печален, ибо так бывает со всеми, кому удавалось увидеть восход Второй луны. И ты пойдешь дальше, а встречные прохожие будут удивляться тебе и сторониться тебя, и собака, заскулив, отползет в подворотню, и листья не зашумят тебе навстречу. Одна только кошка усмехнется в усы своей странной улыбкой сфинкса. И все, кто попадется тебе навстречу подивятся твоим глазам, в зрачках которых навсегда поселился одинокий отчаянный свет Второй луны. И больше не будет для тебя никого - только Она и ее горькая холодная улыбка.
