Что правда?  

Мир так прекрасен!… Он великолепен! Я никогда не покину этот оазис…
Солнечные лучи играли на песчаном дне почти прозрачного ручья, отражались в изумрудных кронах деревьев, весело пробегались по лицу. Люди прятались от зноя в тени деревьев около пруда, где было прохладно весь день. На ветвях сидели маленькие пестрые птички. Они пели свои сладкозвучные песни, услаждая слух отдыхавших.
Кто-то прогуливался мимо пруда, кто-то срывал с ветвей сочные, свежие плоды, кто-то лежал под раскидистыми ветвями на мягкой ароматной траве. Была весна, и сады рождали дурманящее благоухание. Блаженство. Мир блаженства и покоя. Так можно было бы назвать этот маленький чудный уголок.
Да, это рай на земле. Лишь безумец не согласится с этим.
Старик приподнялся на локте, желая рассмотреть ярко-красную птицу, усевшуюся неподалеку от него и клевавшую ягоды с куста. Птичка вспорхнула на одну из веток, схватила гроздь черных сладких ягодок и улетела на дерево, в свое гнездо.
Он перевел свой взгляд на землю. В траве ползали черные муравьи: одни тащили сухие веточки и палочки в сторону муравейника, другие несли жирную гусеницу, третьи направлялись в противоположную сторону в поисках чего-то съестного или материалов для своего обиталища. Старик долго наблюдал за работой насекомых, пока ему это не надоело, и он не задремал.
Поспав пару часов, он решил прогуляться по берегу пруда.
Это место с трудом можно было бы назвать городом – у него почти не было домов, не было стен и ворот, не было правителя как такового. Однако это когда-то был город. Походили легенды, что жители этого уголка когда-то умилостивили своих богов, да так, что боги до сих пор щедро с ними расплачивались. Они подарили людям счастливую жизнь, хоть и недолгую. Каждый стремился попасть сюда, хотя должен был заплатить определенную цену за это – никто не жил здесь долго. Но даже этим город был славен – каждый, кто умирал здесь, покидал мир счастливым, с блаженной улыбкой на губах.
Старик всю свою немощную старость мечтал о том, чтобы умереть именно здесь. Он потратил жизнь на то, чтобы прокормить себя и свою семью. У него был всего лишь один единственный сын и одна жена – более многочисленного семейства он не мог себе позволить. Старик точил ножи на одной из многолюдных даже в самые жаркие дни улиц своего родного города. Здесь он родился, но не хотел умирать в нищете. Однажды он продал все свое нехитрое имущество, купил осла, остаток денег отдал сыну, а сам отправился с женой на поиски легендарного Города Счастья. Путь был долог и труден. Старуха-жена умерла еще в пути. Он не хотел больше искать свою мечту, хотел умереть рядом с ней посреди пустыни, но что-то пересилило горе внутри его. Это был зов. Чей-то неумолимый зов. Старик не помнил дней после смерти свей жены. Он очнулся лишь когда оказался здесь. И был теперь по-настоящему счастлив, потому что был уверен, что его жене также хорошо сейчас на небе рядом с богами, как и ему самому.
День угасал. Солнце быстро скрылось за горизонтом, подарив на прощанье алый поцелуй белым пескам. Жители города разошлись спать – ночью у пруда было холодно, поэтому на ночь они зарывались в теплый песок. Где-то около пруда запели свою чудную колыбельную песнь цикады. Темнота мягко укутала Город Счастья.
Старик уже засыпал, ожидая, что ему приснится продолжение того чудного сна, что он видел прошлой ночью. Ему приснилась его жена, когда она была еще молодой. Ах, какой гибкий и стройный стан у нее был, как она танцевала на их свадьбе. Он вспомнил, какой нежной была ее смуглая, оливковая кожа, как чудно пахли волосы, как нежно звучал голос... Старик улыбнулся про себя, незаметно погружаясь в сон.
Шорох песка... Кто это? Кому не спится в этот поздний час? Чье-то тяжелое, хриплое дыхание... Старик вырылся из песка и осмотрелся. Неподалеку от него кто-то лежал. Он пытался рассмотреть, кто же это, но в темноте было не разглядеть; он подошел ближе. Резкий запах пота ударил ему в ноздри, он сумел разглядеть жалкие драные лохмотья.
Похоже, в наш город прибыл еще один страждущий...

Балашар открыл глаза. Кто-то поднес к его губам чашу с водой. Он жадно сделал глоток, и чашу сразу же отняли.
- Тихо ты, - послышался старческий голос. – Потихоньку ж надо пить... А то еще хуже может стать.
Балашар закашлялся, вода имела странный железный привкус, но сейчас ему было все равно - будь перед ним море, он бы выпил его до последней капли.
- Как тебя звать-то? – снова произнес чей-то несколько надтреснутый голос.
- Зар-Балашар, - хрипло ответил тот. - Чей это оазис?
- Это не просто оазис... Это Город Счастья.
- Город счастья? – он произнес это с такой интонацией, будто спросил: «Ты сошел с ума?»
- Попей еще чуть-чуть и отдохни, сынок. Завтра я тебе все расскажу.
Балашар сделал еще один глоток и почувствовал, что действительно хочет спать. Сон связал его по ногам и рукам и утащил в свои владения...

Бойся! Бойся всего, что проклято! Бойся проклятья! Бойся себя... Ты не найдешь спасения...
Бег... Кто-то бежит... Трудно бежать по песку... Страшно остановиться... Страшно... Шорох песка, хруст песка под ногами... А позади стук копыт...
Пускай бежит... Пустыня убьет его... Эта смерть будет мучительней и страшнее, чем от меча или стрелы.
Гулкий стук копыт удаляется, остается только звонкий – стук собственного сердца... Палящее, слепящее солнце... Жажда... Жажда... Жажда...

Он проснулся в поту. Тяжело дыша. Кто-то зарыл его в песок, чтобы он не замерз ночью.
Светало... Балашар оглянулся вокруг. Глаза его расширились...
- А, ты уже проснулся. Как ты себя чувствуешь? Хорошо? Тогда пойдем, я покажу тебе здесь все, - прошамкал кто-то знакомый.
Это был тот самый старик, что давал ему воду. Балашар внимательно оглядел его. Дед был одет во все серое, в его серой бороде запутались какие-то черные крошки и палочки. Из-под кустистых бровей на него смотрели блаженные выцветшие полуслепые глаза. Он протянул свою сухую, костлявую руку новоприбывшему.
Балашар поступил, как требуют того обычай гостеприимства и гостя – принял руку.
Как ни странно Зар чувствовал себя довольно хорошо, будто не было позади несколько тяжелых, чуть не убивших его дней в пустыне.
- Меня зовут Хастаном. Я здесь уже дней десять с небольшим, - старик дружелюбно улыбнулся.
Он посмотрел на новичка и удивился, что тот совсем не улыбается, даже наоборот, лицо его было мрачным.
Наверное, он все еще не может отойти от своего тяжелого путешествия.
- Сначала я покажу тебе наш сад. В это время там собираются все. Там очень хорошо утром, прохладно. Можно умыться росой.
Балашар услышал издали нестройный хор, пение нескольких десятков глоток.
- Как раз утренняя молитва началась.
Старик довольно живо для своих лет задвигался в сторону, откуда доносился звук. Немногочисленные жители Города Счастья собрались в круг и пели гимн богам, в центре танцевали под ритм барабанов две девушки. Балашар оглядел толпу: среди них были в основном мужчины, девушек и женщин было очень мало, детей же не было вообще.
На лице старика появились слезы умиления.
- Как они прекрасно поют. Почему у тебя такое строгое лицо? Тебе не нравится здесь?
- Разве ты не видишь, что никакого оазиса здесь нет? Он давно умер.
Старик посмотрел на своего спутника, как на сумасшедшего. Он подумал, что, может, не так понял своего собеседника, и ничего не ответил.
- Пойдем, я лучше покажу тебе пруд.
Пение закончилось и все разбрелись. Кто-то вместе с ними пошел к пруду.
Дорожки здесь были серыми от пыли, перемешанной с золой. Деревья были черными, будто обгоревшими и на них висели черные же плоды, на засохших и отчасти задетых когда-то огнем ветвях кустов «расцветали» серые, пепельные лилии, которые рассыпались в прах от малейшего прикосновения. Балашар едва заметно поежился, мурашки побежали по его спине, а волосы встали дыбом в предчувствии чего-то ужасного.
Они безумны? Им кажется, что все здесь живое... Чертовщина какая-то. Пора убираться отсюда.
- Вот, мы и пришли.
Перед ними был пруд, если его можно было так назвать. Красная вода, напоминала кровь... Ее пили люди...
- Отсюда мы берем воду... – старик более чем удивленно посмотрел на спутника. Того буквально выворачивало на изнанку, но так как он давно не ел и пил довольно мало, просто судорожно дергался, отрыгивая желчь.
Мужчина выпрямился и посмотрел на пруд безумными, испуганными глазами. Его трясущиеся пальцы сотворяли защитные знаки в воздухе. Он рванулся в сторону и запутался в кустах жасмина.
Его крик заставил сбежаться жителей Города. Его окружили плотным кольцом. Безумцы с блаженными лицами! Разве они не видят, что всего этого нет? Разве не видят?..
Кто проклят? Кто?.. Они? Я? Город? Что правда?
Он вырвался из цепких ветвей кустов и рванулся, пробив живой круг людей, ворвавшись в мертвый мир. Он бежал, бежал, бежал, пока ноги не отказали ему, пока не понял, что Город далеко позади, пока не почувствовал, как сильно жжет солнце и песок...


назад

Сайт управляется системой uCoz